Повести древних лет. Хроники IX века в четырех кни - Страница 142

142

Заволховские жители переправлялись через реку в Город на кое-каких лодках, на обломках погоревших лодей и расшив, на сорванных полотнищах ворот, на связанных по две и по три водопойных колодах и корытах. Они застигли конунга Ската, который, не будучи в силах расстаться со своими наполовину сгоревшими драккарами, запоздал на берегу с кучкой своих викингов.

Старый владетель Лангезунд-фиорда продержался дольше всех. Подобно певцу, который в старости хорошо поет без голоса, Скат, лишившись былой силы, сохранил высокое искусство дивно владеть оружием.

Прижавшись спиной к борту своего навеки обмелевшего «Черного Медведя», неуязвимый расчетливый латник долго не подпускал бездоспешных ребят.

Подростки издали камнями ошеломили конунга Ската и, торжествуя победу над ненавистным нурманном, метнули его тело, закованное железом, как рак в скорлупу, в догоравшую поленницу дров.

На три четверти растаявшие и растрепанные отряды нурманнов выбились к Детинцу и ощетинились последним боем. Соблюдая боевое товарищество, на помощь вышли из Детинца все раненые викинги, которые еще могли держаться на ногах. Здесь-то владетель Драмменс-фиорда ярл Эвилл и веселый Фрей, ярл Хаслум-фиорда, к ранам, полученным в сражении под Новгородом, прибавили новые и бессильно остались на мостовой городского торжища.

Битва кончилась, и остывающие новгородцы ужаснулись своему Городу, где на каждой улице бойня, где каждая рытвина налита кровью, где на каждом перекрестке, как стволы на лесосеках, груды тел.

Во многих местах горели дворы. В голос плакал и стонал Город. В дыму косым полетом вились вороны, дерзко садились на крыши и заборы, высматривали.

Нурманнские тела и раненых нурманнов стаскивали на берег. Чтобы не грязнить новгородскую землю чужой мертвечиной, их голыми кидали в реку. Пусть добрый Волхов унесет их подальше, в озеро Нево. А оттуда пусть тот, кого по пути не доедят раки и рыбы, добирается к себе домой по реке Нево…

Как шашель в доске, как древоточец в лесине, как червь в яблоке и обломок стрелы в теле, оставался Детинец с затворившимися нурманнами. Их лучники и пращники помешали новгородцам подойти к телам вокруг Детинца. Сберегая запас камней и дротиков, нурманны не били из камнеметов и самострелов. Но знаменитые телемаркские стрелки так метко целились, что на полет стрелы от Детинца никому не давали высунуть голову.

Городские мастера-плотники, кузнецы, токари, литейщики, кожевенники и другие умельцы, созванные старшиной Щитной улицы Изяславом, принялись размышлять и набирать материалы для постройки умных воинских нарядов-припасов.

Глава четвертая

1

Мимо брошенных жителями приволховских заимок, мимо обезлюдевших починков уходили ярл Ролло и его спутники.

Грозно рвались вниз по течению тяжело груженные черные драккары вестфольдингов со страшными, безобразными чудовищами на задранных носах. Мутная вода бурлила в глубоких бороздах за хвостатыми кормами, волна плескалась на бережок.

Прошли — и как не было чужаков на Волхове…

У братьев ярлов Беммель-фиорда Гаука и Гаенга не хватало гребцов для смены, но их три драккара не отставали. Доли добычи уцелевших викингов после заключительного грабежа увеличились почти вдвое, что заменяло недостающих.

Перед Ладогой, будто нависнув над пригородом, драккары остановились. Вестфольдинги поглядывали на низкий тын и малый Детинец Ладоги. Им Ладога была не нужна, их задержало другое. От берега, больше чем на половину Волхова ладогожане вывели заграждение из сплошных плотов, поставленных, как видно, на якоря. Волховское течение загнуло полукружьем вязанные мочальными канатами толстые бревна. За ними получилась обширная заводь с собравшимися расшивами и лодками, на которых прибывало земское войско с дальних онежских и свирских берегов.

Спереди Волхов приделал к бревнам ершистый вал из корья, мертвого камыша, сучьев и прочего речного плавучего мусора — заграждение копило его не один день.

У ладогожан не хватило бревен перехватить всю реку, зато они укрепили заслон, понаставили дощатых щитов с козырями и бойницами. Стрелки засели на загрузших плотах. Ждали нурманнов и на берегу.

Опытные вестфольдинги осматривались: несмотря на нехватку плотов, ладогожане все же заперли стрежень. Течение, бурля, уходило под бревна. У свободного берега Волхов струился незаметно, там мели, обычное продолжение береговой пологости. Заграждение, отходя от крутого берега, перехватило удобную для плавания, безопасную глубину. Видно, не нурманны над Ладогой, а Ладога над нурманнами нависла…

Вестфольдинги построились в две нитки. Ближе к плотам пойдут пять больших, а дальше от плотов, у мелкого берега, проскочат три меньших драккара.

Не спеша, готовясь прикрывать гребцов щитами, драккары начали сближаться с заграждением. Передними пустили братьев Гаука и Гаенга на двух больших и одном малом драккаре. У ярлов Беммель-фиорда не хватало викингов, Ролло и Ингольф поддержат их сзади своими стрелками. Ингольф шел вторым с одним большим драккаром и двумя меньшими. Замыкал Ролло на двух больших.

Они спускались по течению, пока передние не оказались на расстоянии четырех или пяти полетов стрелы от плотов. Тут кормчие часто забили в звонкую бронзу, и драккары рванулись.

Осторожный кормчий Гаука правил так, точно хотел не проскочить, а налететь на преграду. Зная, что ладогожанские лучники не пробьют борт «Морского Коня», а снизу вверх им неудобно целить, кормчий решил провести драккар так близко, чтобы лишь не поломать весел. Выждав мгновение, он сам вместе с подручными налег на правило руля, безупречно метко разворачивая «Коня» по бревнистому краю наплавной плотины.

142